Но святые отцы постоянно говорят, что нужно научиться молиться. Молитва – это не только те радостные минуты, когда мы, становясь на нее, чувствуем Бога, но и труд.
Эти же ученики находились затем с Господом в саду Гефсиманском, после прощальной беседы, Тайной Вечери, сразу после того, как Он открыл им то, чего дотоле еще не открывал, – и Господь молился в Гефсиманском саду до кровавого пота, молился пламенно, и это была Его последняя молитва. А ученики не исполнили Его последней просьбы – бодрствовать с Ним, они заснули. Так же бывает и с нами.
Можно сделать такое сравнение: я еду в вагоне и с кем-нибудь беседую. Беседа меня увлекает. Несмотря на то что я слышу посторонние звуки и разговоры, центр моего внимания направлен на те слова, которые произношу я и мой собеседник. Но вдруг я начинаю чувствовать, что уже плохо слушаю то, что говорит мой собеседник, что я ловлю слова и оттуда, и отсюда, а затем – что уже только делаю вид, что разговариваю лишь с одним человеком. Так же и в молитве могут нас отвлекать всякие помыслы, но надо стараться, чтобы ум наш не рассеивался. Между тем мы зачастую даже оставляем молитву, когда нам навязываются другие мысли, мы идем за ними и где только в мыслях не побываем. Ум наш тогда заключается не в молитве, а в чем-то совсем другом – и это потому, что мы не отгоняли помыслы в самом начале.
Для нас важно осознать, что и святые отцы прошли через все это, что и для них совершенство было не только даром, но и завершением пути. Новоначальным же третье состояние молитвы дается на первом этапе даром, чтобы они знали, куда идут, за что борются.
Совершенная молитва состоит в том, что слова совсем уходят, человек прямо видит Бога, и сердце его восхищено к Нему. Для святых подвижников такая молитва есть дар заслуженный. И вне этого пути иного нет. Иоанн Лествичник лучше и яснее всех сформулировал, что такое молитва, но и у других святых отцов, например у Симеона Нового Богослова, мы находим вполне сходные мысли. Святые отцы с разных сторон подходят к этому вопросу, и чувствуется, что противоречий между ними нет. Молитве нужно учиться, и в том же смысле, как вообще учатся какому-нибудь искусству или науке.
Возникает вопрос, молиться ли нам по святоотеческому опыту, теми молитвами, которые составили подвижники, или учиться самим их слагать и начинать этот путь заново.
Нам уже ясно, что тем, кто хочет бороться за Царство Христово, нужно в жизни своей следовать опыту святых отцов, учиться на основании того опыта, который оставлен предшественниками. Собственное творчество этим не уничтожается, но, напротив, еще более выявляется, делается более совершенным. Вот почему Святая Церковь указывает молиться теми молитвами, которыми молились святые подвижники. И даже из молитвенного опыта святых отцов она принимает далеко не все, выбирая наилучшее из лучшего. Так, из многочисленных молитв Симеона Нового Богослова взяты для употребления только две.
В борьбе за Царство Божие первое место принадлежит не добродетели, а молитве. К чему стремится человек? Он ищет соединения с Богом. А если так, значит, в основу всего надо положить молитву. Марк Подвижник говорит, что невозможно нам восстановить в себе образ Божий иначе, как только благодатию Божиею и верою, когда человек с великим смиренномудрием пребывает умом в непрестанной молитве.
Мы, русские, – широкие, порывистые натуры, без выдержки, готовые на многое под влиянием минуты. И нам надо понять: в молитве необходим упорный труд.
Слышавшему сие старцу Иову показалось это новым делом, и он начал спорить, говоря святителю, что молиться всегда есть дело только аскетов и монахов, кои живут вне мира и сует его, а не мирян, кои имеют столько забот и дел. Святитель привел новые свидетельства в подтверждение сей истины и новые неопровержимые ее доказательства, но старец Иов не убедился и ими. Тогда святый Григорий, избегая многословия и любопрепирательства, замолчал, после чего каждый пошел в келию свою.
Нам уже понятно, что надо бороться с помыслами и возвращать ум к словам молитвы, когда стоишь на молитве. Но это относится не только к молитвенному правилу, к молитве как беседе с Богом, но и к постоянному ощущению нашего пребывания с Богом, к непрестанному памятованию о Нем. Иначе и на молитвенном правиле мы не заставим наш рассеянный ум обратиться к Богу.
Многие из нас начинают молиться, доканчивая какое-нибудь дело – причесывание или умывание, например, как бы не видя никакой разницы между беседой с Богом и обычным делом. А между тем и при перемене телесного состояния человек не остается неприготовленным: выходя на мороз, надевают шубу, в жару – легкие одежды и т.д. Вставая на молитву, мы хотим сразу же начать борьбу за нее. Когда еще и за приготовление к ней не боролись, не изгнали из души нашей все скверное, все мирское, что есть в ней, и хотим преднести его вместе со словами молитвы пред лице Божие.
Мы часто болтаем по дороге в храм и, входя и него, продолжаем это занятие; если же идем одни, то думаем о наших делах и также ничего не делаем для приготовления ко входу в храм. А если еще тут у нас много знакомых, сейчас же пойдут разговоры, суды-пересуды, и начавшаяся служба застает нас врасплох (и хорошо еще, если придем к началу), не имеющих оружия и одеяния, которые надлежит иметь предстоящим Царю.
Итак, работая над молитвою, мы должны:
1. Постоянно пребывать с Богом через стяжание благоразумного молчания и послушания.
2. Становясь на молитву, откладывать всякое земное попечение и хранить непамятозлобие.
3. После молитвы охранять себя от гнева и других страстей, чтобы не ответить перед Господом за утерю плодов молитвы.
Нельзя изучать науку книжным путем, есть и ней нечто, что подлежит опытной проверке. Так и в искусстве. Если бы любой вундеркинд попробовал идти в искусстве собственным путем, то каждый профессор посоветовал бы ему прежде всего приобщиться к великому опытному богатству данной области, а потом, завоевав эту почву, на ней творить уже свое. То же и в религии.
Для нас этот вопрос должен освещаться опытом святых отцов. Они говорят, что следует прежде научиться молиться с помощью молитвы совершенных, а потом можно и о своем просить. Если Церковь есть Тело Христово, то отнюдь нельзя считать, что мы постоянно находимся в Церкви, ведь грех отсекает нас от нее, но мы снова приобщаемся к ней через таинства покаяния и причащения.
Входя в храм, мы слышим молитву, написанную одним из святых отцов (а ведь не все молитвы святых отцов вошли в церковный обиход, но только лучшие из них), при этом мы знаем, что единственные подлинные члены Тела Христова суть святые. В церковном богослужении участвуем не только мы, но и Церковь Небесная, и даже главным образом она, потому что, кто знает, не отсечены ли мы от Церкви. Молитва совершенных поднимает нас, ибо она есть подлинный духовный опыт, и именно в ней больше всего выявляется духовное устроение душ святых. Отсюда понятно, что мы должны ко всему этому относиться так же, как ученый к тому, что сделано до него в науке. Только восприняв все это и проведя сквозь свой опыт, может он успешно работать дальше.
В Церкви, в религии действует тот же закон, что и во всей остальной жизни. Ведь молиться святоотеческой молитвой не означает вовсе оставить свое собственное творчество, но надо школу пройти. Впрочем, в школе можно самому пробовать свои силы, школа возвышает нас. Вне этой школы не может быть ничего. И если мы применяем святоотеческий опыт в жизни своей, то как же не применять его в молитве? Когда мы говорим о святоотеческом опыте, то должны в первую очередь иметь в виду молитвенный опыт подвижников, ибо в молитве заключается и более всего выявляется опыт святых отцов. Бог помогает нам прежде всего в молитве. Он Сам открывается в ней.
Молитва есть выявление самой души. Наше счастье, что есть у нас святоотеческая молитва – молитва истинных членов Тела Христова: ведь молясь ею, мы молимся с ними. Церковная молитва дорога нам потому, что в храме мы молимся вместе с Небесной Церковью.
Возьмите иконопись Троицкого собора в Сергиевой лавре. Молитва охватывает вас, едва вы туда войдете, особенно теперь, когда ризы с икон сняты. Я думаю, что нашей эпохе не суждено стать эпохой нового церковного творчества. Творчество, конечно, возможно, но не теперь. Нам самим дал бы Бог приобщиться к церковной сокровищнице, созданной угодниками Божиими, сделать ее достоянием собственного внутреннего опыта и сохранить для будущего. Нам суждено вспахать почву, а сеять будут другие.
Прп.Иоанн Синайский. Лествица. Изд. 7. Св.-Троицкая Сергиева лавра, 1908 (далее – Лествица). С.246. Слово 28,1.
Евагрий. Наставления о подвижничестве, 8, 3 / Добротолюбие. Т.1. М., 1895. С.606.
Перед вами жизнеописания святых целителей как раннехристианского периода истории, так и последних веков. Именно им молятся верующие во время совершения Таинства соборования и молебнов о здравии. Издание призвано не только познакомить читателя с жизнью и подвигами святого великомученика и целителя Пантелеимона, святого мученика Трифона, святого праведного Иоанна Кронштадтского, блаженной Матроны Московской и многих других, но и пробудить веру во Христа, донести мысль о необходимости жертвенной любви к людям во все времена.
На нашем сайте вы можете скачать книгу «Кому молиться в болезнях. Рассказы о святых целителях» Веронин Тимофей бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.
Отошедшие отцы и братия наши, не смотря на сие отшествие, пребывают в Церкви Божией, так же, как и мы оставльшиеся здесь.»Вас смущает, как вы пишете — моление к святым, и вы боитесь, как бы не подвергнуться осуждению в идолопоклонстве. Нет, наше моление святым и их чествование не имеет ничего идолопоклоннического. Было бы идолопоклонство, если бы мы почитали их богами; но мы чтим их, как слуг Божиих и ходатаев о нас пред Богом. Внутреннее чувство должно говорить вам, что вы не почитаете их Богом, и не считаете их первою причиной просимых благ, а только орудием подаяния их. Взывая к святому мы говорим: «Святый Божий, помолись о нас; умоли Господа дать нам то и то». Возьмите во внимание и вот что: мы, живущие здесь на земле, чада Церкви, просим друг друга молиться о нас. Все это делают. И никто не думает, чтобы тут было что-либо идолопоклонническое. Вы пишете же ко мне: «помолитесь о том то и о том то». Опасаетесь ли при этом провиниться в идолопоклонстве? Я думаю, что никого еще в свете не было, кто б так думал. Как же это у вас в голове держится мысль, что когда святые были здесь на земле, можно было безопасно просить их о молитве, а когда они перешли туда — в Царство Небесное, стало нельзя? Отошедшие отцы и братия наши, не смотря на сие отшествие, пребывают в Церкви Божией, так же, как и мы оставльшиеся здесь.
Отношения наши взаимные, как членов Церкви, остаются те же, в силе, вот и молим их, как молили прежде.
Существо идолопоклонства в том, что твари присвояют божеские свойства, и в силу сего чтут их; мы же святым Божиим никаких божеских свойств не присвояем, а чтим их как совершеннейших из людей, в меру возраста исполнения Христова достигших, а чрез то приблизившихся к Богу, приискреннее других. Войдите внутрь себя и рассмотрите: считаете ли вы святых богами? Чувство должно сказать вам это. Если окажется, что вы считаете их такими, то перестаньте считать, а если не считаете, нечего и смущать себя помыслом — не попасть бы в идолопоклонницы.
Господь да умиротворит душу вашу. Приношу вам врачевство от подобных смущений. Как только вспадет что подобное на ум, молитесь Господу о вразумлении и придет просветление мыслей. Равно, когда придет какое страстное движение, молитесь — порадует. На молитве такой предпосылается всегда отвержение, чем сильнее отвергнуть неправую мысль и неправое желание и влечение. Господь близ и внемлет».
Загрузка...