Материал по теме
Фредерика де Грааф работает в Первом московском хосписе. Наш разговор с ней — о смерти, любви и людях, которых она встретила за 12 лет службы в этом месте.
Конечно, молитва играет важную роль, но следует учитывать настроение больного. Возможно, молитва вслух его напугает. Но всегда можно молиться о человеке внутренне, молча. Главное – это открытость сердца и желание быть рядом. Митрополит Антоний говорит, что умирающему страшно умереть в одиночестве. Если нет никого из близких, необходимо, чтобы рядом до конца находился кто-то из медперсонала.
Анатолий осознал страхи Володи и совершенно забыл про свое горе, он просто был здесь и теперь, и это длилось много часов. Он как будто обволакивал брата бесстрашием и лаской. Я была с ними до девяти вечера, а умер Владимир часов в пять утра. И все это время Анатолий ни на секунду не оставлял Вову наедине со страхом. Это была самая большая поддержка, какую только можно себе представить.
Невольно мама, которая не могла найти себе места от горя, попала под влияние Анатолия и немного успокоилась. Я попросила ее время от времени смачивать язык и губы Володи и протирать ему глаза.
Утром я увидела Владимира уже умершим. Судя по его лицу, он спокойно перешел в тот мир, который при жизни еще не знал и так боялся.
Для меня эта история – пример самоотверженности, пример той жертвенной любви, о которой шла речь выше.
Как помочь тяжело больному человеку? Каковы особенности взаимоотношений врач-пациент в России? Что делать, если ты попал в ситуацию, которую не можешь преодолеть? Своим опытом переживания кризисных ситуаций поделится Фредерика де Грааф.
Гости вечера:
Федор Ефимович Василюк — психотерапевт, доктор психологических наук, заведующий кафедрой индивидуальной и групповой психотерапии Московского городского психолого-педагогического университета, создатель концепции понимающей психотерапии.
Инина Наталья Владимировна — психотерапевт, сотрудник факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова, автор книг и научных публикаций, преподаватель Российского православного университета святого Иоанна Богослова.
Преподобный Парфений Киевский (в миру – Петр Иванович Краснопевцев) родился 24 августа 1793 года в бедной семье причетника села Симонова Тульской губернии. С самого раннего возраста испытал скорби , связанные с бедностью и, видя жизнь своих родителей, научился терпению , смирению, милосердию и трудолюбию.
Призвание к иноческой жизни созрело в нем тоже рано. Еще в отроческом возрасте Петр удостоился видения Духа Божия в виде белоснежного голубя, и с тех пор ничто земное его не привлекало. Его старший брат Василий стал монахом. Родители надеялись, что с ними, женившись, останется младший, но Петр, не закончив курса в Тульской Духовной семинарии, ушел в Киево-Печерскую Лавру, которую посещал на богомолье.
Его назначили на послушание в просфорную. Впоследствии старец вспоминал:
– Я вовсе не раздумывал о подвигах монашеских, о том, чтобы установить себе такое или другое правило, избрать такой или иной образ жизни. Я думал только о том, как бы молиться, да молиться непрестанно, и трудиться, сколько есть сил; слушать во всем, как Бога, начальника; никого не оскорбить и не осудить; да мне и некогда было смотреть за поступками других, я только себя знал.
С детства кроткий, рассудительный и чистый сердцем, Петр и в новоначалии имел такие добродетели, которые обычно бывают только плодом долговременных подвигов.
Его строгая жизнь и ревность к послушанию не укрылась от наместника Лавры архимандрита Антония (Смирницкого, впоследствии – архиепископа Воронежского), который поставил послушника Петра начальником просфорни. Это послушание подвижник нес более 12 лет и удостоился даже видения преподобного Никодима Просфорника. В подражание этому святому Петр выучил наизусть Псалтирь и до конца жизни совершал ее ежедневно.
(По материалам Свято-Покровской Голосеевской Пустыни)
Образцом молитвы умирающего может стать Предсмертная молитва иеросхимонаха Парфения Киевского
Когда я, удрученный болезнью, восчувствую приближение кончины земного бытия моего: Господи, помилуй меня.
Когда бедное сердце мое при последних ударах своих будет изнывать и томиться смертными муками: Господи, помилуй меня.
Когда очи мои в последний раз оросятся слезами при мысли, что в течение моей жизни оскорблял я Тебя, Боже, грехами моими: Господи, помилуй меня.
Когда частое биение сердца станет ускорять исход души моей: Господи, помилуй меня.
Когда смертная бледность лица моего и холодеющее тело мое поразит страхом близких моих: Господи, помилуй меня.
Когда зрение мое помрачится и пресечется голос, окаменеет язык мой: Господи, помилуй меня.
Когда страшные призраки и видения станут доводить меня до отчаяния в Твоем милосердии: Господи, помилуй меня.
Когда душа моя, пораженная воспоминаниями моих преступлений и страхом Суда Твоего изнеможет в борьбе с врагами моего спасения, силящимися увлечь меня в область мрака мучений: Господи, помилуй меня.
Когда смертный пот оросит меня, и душа с болезненными страданиями будет отдаляться от тела: Господи, помилуй меня.
Когда смертный мрак закроет от мутного взора моего все предметы мира сего: Господи, помилуй меня.
Когда в теле моем прекратится все ощущение, оцепенеют жилы и окаменеют мышцы мои: Господи, помилуй меня.
Когда до слуха моего не будут уже доходить людские речи и звуки земные: Господи, помилуй меня.
Когда душа предстанет лицу Твоему, Боже, в ожидании Твоего назначения: Господи, помилуй меня.
Когда стану внимать праведному приговору Суда Твоего, определяющего вечную участь мою: Господи, помилуй меня.
Когда тело, оставленное душою, сделается добычей червей и тления и, наконец, весь состав мой превратится в горсть праха: Господи, помилуй меня.
Когда трубный глас возбудит всех при Втором Твоем Пришествии и раскроется книга деяний моих: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного раба Твоего (имя). В руци Твои, Господи, предаю дух мой. Аминь.
Светлана, Чернигов
На Руси про умирающего человека говорили, что он трудится. Так оно и есть. Он трудится, он готовит себя к совершенно новому, а потому и пугающему его состоянию. Прежде в таких случаях всегда приходил на помощь батюшка из ближайшего храма. Сердцевед-священник хорошо знает, как и о чем повести беседу с умирающим. Он найдет нужные слова, и будут они утешением. Даже если больной не был любителем посещать Божий храм, священник объяснит ему, что надо торопиться, надо наверстывать, Господь потому и отодвигает последний час, чтобы успеть.
Неизлечимого больного, умирающего человека не надо оставлять одного. Пока он способен разговаривать, говорите с ним тихонечко, не скупитесь на ласковые слова, но только не лицемерьте. Приучите его к вашей молитве о нем, к тому, что в дом заглядывает священник для Исповеди, пусть вспоминает все грехи и торопится покаяться в них перед смертью. А наступит уже последний час – превозмогите собственную усталость и отчаянье, попросите прощения, приведите попрощаться детей и читайте молебный канон при разлучении души от тела (он есть в молитвословах).
Достойно выполнив перед тяжко больным свой долг быть рядом с ним до конца, мы тут же встаем на новое послушание: помогаем ему перейти грань от жизни земной к жизни вечной. Этот период труден, страшен и мучителен. Но только для тех, кто не оставил на земле терпеливых за себя молитвенников.
Но в чем же должно заключаться истинно христианское отношение к умирающему? Как, проявив христианскую любовь и мудрость, облегчить страдания близкого человека? А если он находится на грани смерти, но сам еще не чувствует этого, — стоит ли ему говорить об этом или постараться сделать так, чтобы он только в последний момент понял, что пути назад уже нет?
Есть одна склонность у христиан, которую они заимствуют у неверующих людей мира: это стремление скрыть от умирающих близких серьезность их положения и близость смерти. Господь посылает длительные предсмертные болезни как последнее средство, служащее для спасения души. Он хочет, чтобы в это время человек задумался над жизнью, заглянул в себя, осознал свою нечистоту и непригодность для вечного блаженства, ужаснулся своему недостоинству, в страхе вспомнил о Боге и с покаянием и надеждою устремил к Нему свое сердце. Этому благому Промыслу Божию часто мешают близкие тяжело больных. Оптинские старцы считали, что врач обязан предупреждать больного о приближении смерти. И, очевидно, не надо скрывать опасность от больного христианина.
Есть случаи из жизни праведников, когда они предсказывали скорую смерть кому-либо из близких, причем эти предсказания потом не оправдывались. Но те, кому они предсказывали, были впоследствии им глубоко благодарны. Это предсказание заставляло их вовремя покаяться, изменить образ жизни и в усиленных духовных подвигах приготовить себя к переходу в иной мир.
«О, и тут можно тем более или послужить, или повредить ближнему! Главное чувство, какое примечается в умирающем, — это чувство оставления. Ему не хочется оставаться одному, хотя перед самой последней минутой иные и просят всех удалиться от них. Итак, не надобно оставлять в одиночестве умирающего. Затем, одни умирают тихо, как бы засыпают, а другие — среди сильной борьбы. Тот или иной образ умирания зависит более от качества болезни, а, во всяком случае, по этому еще нельзя каждый раз заключать об особенном достоинстве или недостоинстве умирающего. Иной еще и искусственно показывает себя бодрым, тогда как в душе своей тем большие переносит борения.
Поэтому помните, что врач — только человек, а ни один человек на земле (исключая Богочеловека Иисуса Христа) не смог победить смерти без Божией на то воли. Но где человеческая помощь оказывается слабою, там является к нам на помощь Сам Господь со Своею благодатью. Только нам стоит обратиться к Нему с горячей молитвою, чтобы Он усладил нашу горесть, и Он, милосердный, не замедлит услышать крик нашего сердца. И, может быть, в молитве вам откроется, что не сокрушаться нужно и не мучиться мыслями, все ли было сделано, чтобы близкий человек не умер, а порадоваться за покойного. Земные мучения оставили его, он в другой жизни, возможно, лучшей, чем земная.
Что такое жизнь наша на земле? Здесь нет радости без скорби, нет счастья без бед. Один теряет близких, у другого страдают честь и слава, у третьего много врагов и завистников, четвертый стонет от болезни, иной вздыхает от расстройства домашних обстоятельств, этот оплакивает бедность свою. И обойдите всю вселенную, но где вы найдете человека, который бы был счастлив вполне, во всех отношениях. А совесть, а внутренняя борьба со страстями. Что такое жизнь наша на земле? Это поприще для беспрестанных войн, убийств, постоянной борьбы с бесами. Куда ни пойдешь, всюду человека поджидают внезапная смерть, убийцы, террористы, несчастные случаи, катастрофы. Рассудите теперь беспристрастно, о чем мы так безутешно плачем при разлуке с близким? О том, что он перестал жить на этом свете. А это что значит? То, что близкий уже оставил все беды и огорчения, которые для нас еще остаются; то, что этот воин Христов уже оставил поле брани, этот путник достиг уже родины, этот пловец уже проплыл бурное море и вошел в тихую пристань. Но мы все равно пытаемся найти причину смерти близкого, если он стар и долго болел, в неумелых действиях врачей, в ошибках ближних, в том, что не тот укол сделали, не вовремя таблетку дали, опоздали врача позвать. Умирает юноша, ребенок, а мы ищем какие-то внешние причины его смерти. Внешние в том смысле, что они никак будто бы не связаны с ним самим, с Божиим о нем промышлением. Вот, думаем мы в таком случае, как неосторожен был этот человек, зачем он сел за руль автомобиля, когда недостаточно хорошо умел им управлять, или, может быть, зачем заплыл так далеко, плескался бы у берега. Иными словами, мы все уверены, что смерть — явление случайное. Измени мы наше поведение за минуту, за час, за день до этой трагической случайности, — и ничего бы страшного не было.
Думать так может любой человек только при условии, что он в Бога не верит. Потому что, если Бог есть, тогда ничего случайного на свете нет и быть не может. Тем более не может быть случайным такое важное событие в человеческой жизни, как смерть. Нельзя же, в самом деле, думать, что мир покинут Богом, что все, что в нем происходит, — это цепь нелепых сюжетов без цели и смысла. А если такого быть не может, тогда остается предположить, что и смерть человеческая не случайна, точно так же, как не случаен рисунок на крыльях мотылька. Конечно, умирает человек не в результате совпадения множества мелких или крупных событий. Умирает он оттого, что Богу Всеведущему видны самые потаенные глубины души человека, и Господь, давший человеку жизнь, знает, когда ему лучше перейти в вечность.
Загрузка...